Так сказал рой

Прошло уже более 10 лет с тех пор, как заговорили о синдроме распада пчелиных семей (ССD), однако расследование причины загадочного исчезновения медоносных пчёл продолжается до сих пор. В списке подозреваемых на роль провокаторов CCD числятся:
- микроволновое излучение сотовой телефонии;
- пестициды;
- агрохимия;
- интенсификация содержания пчелиных семей;
- ошибки пасечников;
- общее снижение иммунитета пчёл.

В 2018 году сообщения о массовой гибели пчёл стали поступать со всех российских регионов. В 2019 году ситуация не изменилась и сведения о море медоносных пчёл стали похожи на сводки с фронта. Пасечные хозяйства охватила паника: повсюду обсуждают нелепые версии о намеренных отравлениях пчёл и скрытых диверсиях. Владельцы пасек, отчаявшись справиться со своими бедами, напрямую обращаются за помощью к главе государства.

По – мо – ги – те! По – мо – ги – те!
Уважаемый Владимир Владимирович Путин. Просим вас помочь нашей беде. Просим вас содействовать в поиске виновных травли полей в 15-ти районах Курской области и гибели пчелиных семей. Чтобы они выплатили ущерб пчеловодам. Помогите, пожалуйста, в рамках закона ужесточить правила применения пестецидов. Коллеги:
По – мо – ги – те! По – мо – ги – те!

Температура 25 градусов в тени.
Смотрите, смотрите – мёд течёт!
Смотрите, о – о – о!
Некоторые погибли уже от яда, а эти – смотрите, смотрите, что делает наша родина! Вот с нами что делает!
Я дал им сюда воду. Я вообще… Смотрите, что наделали эти чиновники, заразы. Чиновники – вы виноваты!
Что наделали?! Что наделали, сволочи?! Самые сильные семьи погибли! И сколько это можно терпеть?!
Радуйся районная администрация, радуйся! О – о – о! Ваша работа, - всё погибло! Погибло! Эти погибли от жары, а те погибли от яда!
Смотрите, что мне делать?! Смотрите, что наделали?! Радуйтесь, радуйся сельская администрация! Я сколько вас просил помочь? Помогли! Помогли!
Они пчёлы! Они не могут! Они гибнут!!!

Лет десять назад моя пасека превратилась в сплошное кладбище. Я был в отчаянии и не знал, на каком свете пребываю.
Тогда я собрал мёртвых пчёл и пожертвовал их духам Земли.
Произнося заклинания, я сжёг их тела на ритуальном костре.
Злые силы отступили от моей пасеки. Но в этом году они вновь невероятно оголодали и как волки накинулись на моё хозяйство, - на моей пасеке россыпи мёртвых пчёл.
Ужасный ужас уйди, сгинь морок, недуг – прочь! Ляг в землю тлен…

Тем не менее, на фоне столь безрадостной картины, кажется, есть новости и с положительным знаком. Пока пасечники с замиранием сердца ожидают результатов зимовки 2019-го – 2020 –го годов, похоже, кое-кому удалось нащупать нить Ариадны и таки узнать лютого врага медоносных пчёл.

Медоносные пчёлы появились на планете Земля в то же самое время, когда цветущие растения явили свой прекрасный лик солнечному свету и с тех пор пчёлы и цветы проживают в неразрывной связи друг с другом. С некоторых пор к союзу растений и насекомых присоединился человек, что привело к значительному увеличению численности медоносных пчёл и опыляемой флоры. В самой среде пчёл человек последовательно совершил две промышленные революции, которые известны под названиями «бортничество» и «пасека на основе разборного улья». Со времени начала последней революции утекло около двухсот лет и в воздухе запахло очередной, третьей, революцией, по-видимому, интеллектуальной.

Если в двух словах, то на пасеке XXI-го века живут и трудятся не только пчёлы, но в каждую семью есть намерение подселить некую сущность, которая будет способствовать жизнедеятельности пчёл в рамках своей компетентности. Сущность понимает язык пчёл и является транслятором (переводчиком) между пчелиной семьёй и пасечником. У сущности хорошо развиты связи телекоммуникации, и она будет сообщать хозяину пасеки о состоянии пчелиных семей и пасеки в целом, в какой бы части мира он не находился.

В рамках пасеки XXI-го века будут решаться частные, общие и, даже, глобальные пчелиные вопросы. Скажем, из глобальных вопросов планируется избавить пчёл от их главного бича – клеща Варроа; раскрыть тайну заболевания синдрома распада пчелиных семей. Впрочем, несмотря на то, что строительство пасеки XXI-го века находится только в начале пути, первые важные результаты уже получены: отныне тайна синдрома распада пчелиных семей уже не является тайной.

Для осуществления эксперимента на широте 60 градусов северной широты в лесистой местности, в кронах деревьев было возведено, так называемое, командорство «Фёст Инг» или, если хотите по-другому, испытательный полигон. Командорство было заселено пчёлопакетом здоровых (по документам) пчёл породы Бакфаст. Впоследствии, со стороны там появились ещё две плодные матки из Краснополянского питомника той же породы. Само командорство располагается так, что в радиусе лёта пчёл нет пахотных земель, других чужих пасек, - лишь лес и поляны дикотравья. В течение всего срока эксперимента в командорстве в результате контролируемого роения и отведения было получено дополнительно восемь новых пчелиных семей.

Где-то к 2017-му году мне стало понятно, что со времени возникновения такого явления, как распад пчелиных семей произошло, как минимум, две вспышки – в 1997 году и, более сильная, в 2007-м – 2008-м годах. Вторая вспышка взбудоражила мир, развязала язык средствам массовой информации и дала название новому феномену – «синдром распада пчелиных семей».

Если подвергнуть анализу то время, когда в мире случился массовый падёж пчелиных семей, то мы увидим, что эти годы роднит один и тот же признак – это годы низкой солнечной активности. Солнце, как бы, впадает в спячку, на его поверхности перестают рождаться пятна и наше солнышко при этом излучает энергию в полсилы. Солнечный ветер становится умеренным и слабо возбуждает магнитосферу Земли. Как известно, магнитосфера Земли защищает планету от галактического космического излучения, отклоняя львиную долю гамма-квантов к магнитным полюсам. В периоды слабой земной магнитосферы фон космического излучения возрастает и это становится, каким-то образом, причиной вирусных эпидемий среди насекомых. Мало того, в некоторые годы низкой солнечной активности появляются новые формы вирусов: те вирусы, которыми болели одни виды животных, перекидываются на новые виды насекомых и новички так же начинают страдать от доселе неведомого для них микроорганизма.

Украина, город Житомир. Родина советской космонавтики. Здесь родился отец советской космонавтики Сергей Павлович Королёв. Мы же посещаем этот город потому, что в нём проживает ещё один удивительный человек – участник Второй мировой войны, фронтовик, десантник 67-й тяжёлотанковой бригады, пасечник с шестидесятилетним стажем.

Да, я в составе танковой бригады 60 км не дошёл до Берлина. 18 апреля во время, так называемой разведки боем, был тяжело ранен. Половину мышц ноги оторвало. В тот день власовцы сожгли фауст-патронами 17 наших танков ИС-2. До этого в прошлых боях поймал пулю в голову и пулю в руку, однако продолжал воевать. Нас и так было по два десантника на танке, хотя необходимо было их по четыре..

В госпитале в Познани мне едва не отрезали ногу, в Рембертове я приходил в себя и только спустя некоторое время вернулся домой в Житомир. После войны жизнь была… какая там была жизнь? Где-то не прошло и года двух, я заболел на арахно-энцифалит. Второй раз побывал на том свете. И вот мой врач мне и говорит: «Хочешь жить дальше, - овладей пчёлами!». Со временем я услышал его напутствие, развёл пчёл и больше с ними никогда не расставался. И если даже я буду ползать по свету на четвереньках и то я никогда не брошу своих дорогих насекомых..

Когда я стал строить пасеку, появились пчёлы, то они росли у меня, как из воды. Ни я, ни мои товарищи-напарники не знали что это такое эти пчелиные болезни. Зимой не успевали изготовить достаточного количества ульев, рамок и других необходимых вещей. Очень скоро моя пасека стала насчитывать более ста семей, что было уже через чур, потому что я тогда ещё работал на предприятии и практиковал кочевое пасечничество. Изготовил и испытал почти все известные системы ульев, от улья Ливицкого, украинского, дадана до спаренного и Дейлона..

Теперь, а что теперь. Что-то в мире такое сделалось что у пчёл жизни нет: они не живут, а чахнут. Матки, отводки и то вырастить не возможно, - приходится всё это без глаз и ловкости выполнять через усердную борьбу. И всё-равно к осени или зимой большинство пчелиных семей пропадает. Борьба ведётся не за мёд, не за какую-никакую прибыль, а за выживание пчёл любой ценой. Это что-то такое приключилось, чего совершенно не было раньше и имени у него нет..

Подмечено, достаточно, верно. Ведь первое описание патогенных вирусов, вызывающих заболевание пчёл, мы встречаем в книге немецкого автора Фридриха Поль «Болезни пчёл. Диагностика и лечение» в 1995 году. В России книга вышла в свет в 2004 году. В конце того же века были выявлены и описаны ещё несколько новых вирусов, - вызывающих паралич у пчёл.

К настоящему времени у медоносной пчелы Apis mellifera обнаружено около 20 РНК-содержащих патогенных вирусов. Есть и ДНК-содержащие вирусы: иридовирусы, которые при активной репликации в клетках насекомого приводят к патологии развития, негативно сказывается на физиологических и поведенческих особенностях пчел вплоть до гибели целой семьи. Но иридовирусы не могут по силе своего воздействия сравниться с однониточными РНК вирусами семейств дисистровирусы, ифлавирусы и нодавирусы. Самые опасные заболевания у пчёл вызывают следующие вирусы:
- в семействе дисистровирусов, - вирус хронического паралича (ABPV), израильский вирус острого паралича (IAPV), кашмирский пчелиный вирус (KBV) и вирус чёрных маточников (BQCV);
- в семействе ифлавирусов, - вирус медленного паралича пчёл (SBPV), вирус деформации крыла (DWV) и вирус мешотчатого расплода (SBV);
- в семействе нодавирусов, - вирус хронического паралича (CBPV).

Остальные вирусы, как вирус летального паралича тли, вирус большой реки Сиу, вирус клеща Варроа, вирус озера Синай не столь опасные вирусы, но могут провоцировать ухудшение адаптации пчел к холоду, сокращение яйцекладки маткой, лётной активности и снижение сбора нектара.

Когда пчёлы заболевают вирусом хронического паралича, то поражённые вирусом пчёлы улетают из улья, чтобы умереть вне семьи. Такое поведение вообще является нормой для пчёл: больные и старые пчёлы помирают как можно дальше от своего гнезда. Первая волна заболевает и улетает в свой последний финальный полёт; за первой волной следует вторая, третья, четвёртая… И вот пасечник открывает этот улей и… столбенеет: в улье опрятно, много мёда и перги, но нет ни одной живой души. Напоминает философскую картину дхармана и очевидцу кажется, вот-вот из глаз спадёт пелена и взору предстанут десятки тысяч обитателей прекрасного дома.

Течение болезни острым вирусным параличем выглядит иначе. В самом-самом начале семья охваченная вирусом становится более агрессивной. При вскрытии улья отдельные пчёлы беспричинно набрасываются на человека и вцепившись в одежду начинают одержимо с остервенением жалить её. Самостоятельно с этого места пчела уже не слетает и её можно только отодрать от одежды, ухватив за тельце. Такое поведение продиктовано тем, что вирус в теле пчелы поражает, в основном, две области – пищеварительный тракт и нервные клетки, включая клетки пчелиного мозга. Заболевшие пчёлы по первости, как бы слетают с катушек, а вот через некоторое время наступает ужасный финал: у тех пчёл, у которых ещё не поражены нервные клетки, включается чувство самосохранения. С рассветом они выгоняют из улья охвативших за ночь недугом сестёр и братьев за пределы улья или загоняют их под крышу и те, в конвульсиях, помирают подле улья и в подкрышном пространстве. Дневные-хворые, выбираются самостоятельно и, даже, отлетают от улья. Но на следующее утро всё в точности повторяется. Весь процесс гибели семьи длится, приблизительно, три дня. Через эти три дня острой фазы болезни в улье дхарманом уже совершенно не пахнет. На рамках, вцепившись в соты, гурьбой сидят несколько сотен последних мёртвых пчёл, которых уже некому было выгонять из улья. На дне улья тоже валяются трупы пчёл.

А вот сами пчёлы действительно приобретают специфический запах. Запах появляется из-за поражённого вирусами пищеварительного тракта. На что он похож? Даже затрудняюсь его с чем-то сравнить. Я бы определил его, как запах острого вирусного паралича. Он не похож ни на какие запахи, связанные с обычной жизнедеятельностью пчёл.

В 2018-м и в 2019 годах вирус острого паралича выкосил огромное количество пчелиных семей, практически, во всех регионах Российской Федерации. Пасечники же по старой русской традиции обвинили в своих бедах соседей-фермеров. Будто бы фермеры отравили пчёл в результате агрохимических процедур. Мало того, СМИ упорно бьют кувалдами в одну точку – пчёл отравили пестицидами. Но это – ярчайший пример грубой ошибки пасечников и намеренного заметания серьёзной проблемы здоровья пчел под пушистый ковёр. Допускаем, отдельные семьи могли пострадать от опрыскивания рапса и других медоносных культур во время цветения. Но львиная доля пчелиных семей погибла от острого вирусного паралича. Это хорошо видно даже по тем роликам, которые пасечники размещают в интернете.

Если пчёлы собирают отравленный нектар, то они выстилают своими телами дорогу смерти, - одни умирают раньше, другие позже. По этой дороге можно безошибочно дойти до места потравы. При этом сами мёртвые пчёлы не имеют никакого запаха. В случае гибели пчёл от острого вирусного паралича пасечник обнаруживает значительное количество мёртвых пчелиных тел вдоль прилётной доски улья. Пчёлы выглядят неестественно, часто чёрные, с гладким, без ворсинок тельцем и дурно пахнут.

Мы уже упоминали тот факт, что вирусные эпидемии, приводящие к массовой гибели пчёл, происходят в годы низкой солнечной активности. Но вот что интересно, ведь Солнце с регулярно изменяющейся активностью ведёт себя так, по крайней мере, с 1700-го года, с того самого момента, с которого за ним ведётся регулярное наблюдение. Больше того, следует допустить, что такое солнечное поведение – важный биорегуляторный процесс Земли. Ему подчиняются не только насекомые, но и высшие животные.

Получается так, если бы не существовало регулятора численности биомассы, то на Земле происходила бы биологическая гонка без надежды на равновесие: кто-то из жителей планеты вырвался бы вперёд и вытеснил бы всех остальных без разбору. Но так не происходит, потому что в природе всегда подвешен Дамоклов меч. Во всей этой схеме просматривается замысел и возникает естественный вопрос: а кто или что заставляет Солнце периодически открывать ворота, чтобы проредить не в меру расплодившуюся братию? Физики пока не в состоянии дать внятный ответ на такой вопрос. А вот философы говорят о том, что солнце – такой же живой организм, как и всё сущее во Вселенной. У солнца есть свой жизненный ритм и эти ритмические биения ощущают на себе все жители солнечной системы.

По следам нашего расследования можно сделать предварительный вывод, который заключается в следующем: Солнце, открывая и закрывая свои лучезарные ворота добросовестно выполняет роль регулятора численности земной биомассы. Но выходит так, что на самой Земле нарушились некие настройки и теперь впору говорить не о регулировании, а о полном исчезновении множества видов из царства животных.

И вот что показал эксперимент, проведённый в командорстве «Фёст Инг», начиная с 2017 года. К началу эксперимента лето 2017-го на северо-западе выдалось аномально холодным. Растения дикотравья не то чтобы не зацвели, они попросту даже не дали всходов. Коварный год не дал заселить пчёлами спешно сооружаемое командорство, но сам испытательный полигон был успешно завершён.

Вдвойне удивительным оказался 2018 год. Не потому, что весной этого года командорство встретило своих первых пчёл-поселенцев, а удивили, на самом деле, другие дикие насекомые. Казалось бы, предыдущий 2017-й год не был благоприятным для развития насекомых в текущем году. Ан нет, год ознаменовался изумительным количеством лесных шмелей. На цветущих растениях шмелей было так много, как, обычно, бывает пчёл на поле цветущей гречихи. И вот ещё, в новых ульях обильно разжились маленькие чёрные муравьи.

Год 2019-й. С наступлением устойчивого тепла появились шмели, но их оказалось уже не столь много, как в прошлом году. К концу весны началу лета шмели вдруг как-то разом исчезли. Причём, полностью. Вслед за шмелями резко пропали ульевые нахлебники-муравьи. Их прямо как будто бы корова языком слизала.

За эти десять дней потрясших не то что мир, но нас, уже видавших виды, каждая пчелиная семья запасла по два ведра мёда. Пчёлы не только принесли нектар, но умудрились превратить его в зрелый мёд и запечатать рамки сверху-донизу. Пчёлы собирали мёд не только с кипрея и донника, но и с вереска. Некоторая часть мёда была падевого происхождения. На падевом и вересковом меду пчёлам зимовать категорически запрещается, поэтому было принято решение запрещённый пчёлам мёд откачать и дать вместо него полноценный корм.

В такой обстановке для обитателей командорства наступил финальный акт 2019 года. Во время кормления в первой декаде сентября начали обсыпаться самые сильные семьи пасеки. Три дня – и от живой семьи у летков улья остаётся лишь ворох мёртвых пчёл. Ещё три дня, и, следующей семьи - нет. По одной и той же схеме стали обсыпаться и остальные, менее сильные пчелиные семьи. В итоге на экспериментальной площадке остались зимовать две ослабевшие семьи.

Можно смело предположить, и пчёлы, и шмели, и муравьи, с некоторых пор, к содержащимся в их клетках традиционным микроорганизмам, дополнительно приобрели новые микробы. Это группа вирусов, которая вызывает паралич насекомых. Вирусы способны долгое время находиться в клетке хозяина в латентном состоянии, ожидая своего часа. Они себя почти никак не проявляют; активно не воспроизводятся, лишь передаются из поколения в поколение. Злым гением вируса острого паралича, скорее всего, стала тля. Или даже, правильнее нужно сказать так, - тля стала тем спусковым крючком, который запустил репликацию вируса. Нужно, конечно, выяснить все возможные каналы циркуляции вируса и его запуска активной фазы, но по той ситуации, которая сложилась в сезон 2019 года можно констатировать факт, - и шмели, и муравьи, и пчёлы, - все собирали сладкую падь, выделяемую тлёй, и все же они, последовательно «сгорели» в эпидемическом «пожаре», бушевавшем в северо-западном регионе и, как выясняется, не только в этом регионе.

Как правило, от вирусного паралича пчёлы погибают весной и поздней осенью (зимний падёж – это продолжение осеннего). Известно, пчёлы собирают падевый мёд только тогда, когда затруднительно брать взяток с цветов. И это происходит как раз в весенний и осенний периоды. Но главное, в весенний период появляется особая тля – из оплодотворённых яиц, а осенью и только осенью – самцы и полноценные самки. Про все эти виды тлей можно сказать, что они очень интенсивно питаются. Гораздо интенсивнее, чем та тля, которая появляется в результате партеногенеза, а значит, химический состав сладких веществ, которые выделяет летняя тля, будет отличаться от выделений весной и осенью. И ещё, очевидно, не стоит сбрасывать со счетов и дрожжевые тела на листьях растений, которые так же питаются выделениями тли. Известно, дрожжи способны выделять токсины для борьбы со своими конкурентами. Мне кажется, вот в этом месте и находится та игла, которая жалит наших пчёл в самое сердце.

Напрашивается ещё один вывод: вирусы хронического и острого паралича в новейшее время, скорее всего, имели насекомого-хозяина, но, точно, это были не пчёлы. В конце прошлого века произошла трансформация вируса, и вирус перекинулся на общественных насекомых. Всё произошло по одной и той же схеме, и, что примечательно, практически, в одно и то же время, когда вирусы, так называемого птичьего гриппа штамма H5N1 освоили организм человека, а затем вирусы, так называемого, свиного гриппа штамма H1N1 последовали примеру птичьего. Ну и конечно, невозможно не упомянуть про вирус Covid-19.

Периодические циклы низкой и высокой солнечной активности приводят к регулированию численности роста насекомых и это наблюдаемый факт. Но… в последние десятилетия мы видим, что у этого аппарата ручки регуляторов почему-то выкручены на максимум и, сейчас, впору говорить не о восстановлении баланса живой природы, а о грядущем полном исчезновении целого ряда видов насекомых, включая, пчёл. Так кто скажет, где же тот лиходей, который своими конечностями вольно или невольно играет ручками регулятора баланса и угрожает благополучию нашей планеты?

Обратимся за скорой помощью к королеве наук – математике и, непосредственно, к блистательному математическому принцу Жану-Бати?сту Жозе?фу Фурье? и его рядам. По Фурье, любой сложный периодический сигнал – это сумма определённого количества простых гармонических сигналов, которые можно получить, разложив сложный сигнал на его составляющие. Это подобно музыкальному аккорду, который может быть выражен в виде суммы музыкальных звуков, которые его составляют.

Мы уже выяснили, что Солнце с завидной регулярностью и периодичностью в 11,7 лет буквально «засыпает» и в период предшествующий солнечной спячке в разных частях Земли возникает мор среди насекомых. Солнечный сон длится относительно короткий период времени и, проснувшись, солнце отгоняет от царства насекомых напасть и пчёлки-бабочки вступают в новый цикл благоденствия и роста. Можно сказать, что до недавнего времени естественная убыль насекомых, в общих чертах, повторяла первую и главную гармонику – гармонику хода солнечной активности. Более высокие 2-я, 3-я, 4-я и т.д. гармоники были столь незначительными, что, фактически, не влияли на форму основного сигнала. Так было всегда, пока с некоторых пор, что-то не изменилось и некоторые из последующих высших гармоник не стали расти по амплитуде, как на дрожжах и вносить в естественный ход событий существенную коррекцию. И, посмотрите, как интересно, каждая из новых высших гармоник приводит к смещению основной функции. Причём само событие, связанное с низкой солнечной активностью, сдвигается в раннюю область, то есть, возникает накануне, или же позднюю, а сама нагрузка – значительно увеличивается по амплитуде. Попробуем в самой природной среде определить некоторые высшие гармоники, которые искажают форму основного сигнала.

Значимыми сезонными экологическими катастрофами на территории нашей страны являются лесные пожары. Лесные пожары случаются с завидной регулярностью, практически, каждое лето. К подобного рода нарушениям биобаланса можно отнести паводки и смыв плодородной почвы. В последние годы всё чаще в поле зрения экологов попадают прииски и рудные компании, которые в своей деятельности используют сомнительные химические технологии. В результате чего электролиты и различные химические соединения попадают в воду и почву. Причём отравление окружающей среды происходит на протяжении нескольких лет подряд пока не исчерпается рудник или прииск.

Но и это ещё не всё. От одного наблюдаемого цикла к другому, мы видим, что амплитуда нагрузки на насекомых с каждым новым циклом нарастает. Это значит, что наша периодическая функция взаимодействует с другими функциями, которые имеют гораздо больший период по сравнению с функцией периода солнечной активности и выглядят как монотонно убывающие кривые. По этому поводу нужно открывать ещё одно детективное расследование. Но, кажется, некоторые киты у нас уже лежат на поверхности, а некоторые - похоронены под землёй.

С тех пор, когда начали добывать углеводороды,- стали похищать пресные поверхностные воды у нашей земли. Известно, что для полного извлечения ценного сырья из месторождения в него закачивают пресную воду. Выработанные угольные шахты ждёт такая же участь, - рано или поздно они оказываются заполненными водой в полном объёме. Таким образом, количество добытых углеводородов, в конечном итоге, превращается в углекислый газ и его количество в атмосфере растёт, а в недра земли в освободившееся место от углеводородов течёт средних размеров река.

Глобальное выгорание леса в России – это регулярная серия катастроф, которые случаются довольно часто и период каждой такой напасти значительно меньше одного года. На нашей картинке в функциональном ряде – это одна из высших гармоник. Но, если лесной пожар был верховым, - восстановление биобаланса на этом участке земли не столь быстрая история. Силам природы потребуется от пятьдесят до сто лет. И верховые пожары, и безвозвратное захоронение поверхностной пресной воды в недрах земли – это монотонно убывающие функции, которые раз за разом увеличивает силу удара по живой природе.

Перед нами встаёт риторический вопрос «что делать?». По правде говоря, внятного ответа нет. Безусловно, необходимо повсеместно восстанавливать порушенное равновесие в природе. Можно уповать на то, что вирус интегрируется в геном насекомых и пчёлы приобретут устойчивость к заражению, но, к сожалению, на это уйдёт безумное количество лет. Но, послушайте, пчёлы, другие насекомые могут уже не справиться с последующим эпидемиологическим ударом, который последует не далее, как через десятилетие. Наши любимые пчёлы попали в цейтнот…. И мы тоже…

Нынешний 24-й цикл низкой солнечной активности уникален по длительности. Он продолжается в течение 2018-го, 2019-го годов и, по прогнозам, будет продолжаться в 2020 году. Таким длительным периодом низкой солнечной активности насекомые не нагружались, пожалуй, как минимум, 200 лет.